О проекте

Авторы идеи - Владимир Ашурков, бывший исполнительный директор ФБК и Михаил Беньяш, бывший краснодарский адвокат и иностранный агент, которые в 2015-2016 годах занимались разработкой ряда положений программы президентской программы Алексея Навального. Название проекту дал Борис Акунин.

Алексей Навальный даже упомянул о проекте “Санация Права” в ходе интервью у Юрия Дудя “как о единственном конструктивном предложении ФБК”. С тех пор в России произошел ряд неких событий, приведших к консервации проекта.

В 2023 году, Михаил Беньяш с командой единомышленников юристов и программистов, перезапустил проект в новом формате. Сейчас он не является частью системы ФБК или штабов Алексея Навального и не финансируется ими.

Этот проект - проект гражданского общества России не зависимый ни от каких общественных движений, партий, фондов или лидеров общественного мнения.

Проект направлен на выполнение общей задачи той части жителей России, которые не согласны с тем, что сейчас происходит в России, т.е. ее большей части. Предполагается, что и решать эту задачу мы будем совместно. Объединяя не оппозицию, а усилия юристов и экспертов из разных, в том числе не всегда дружески настроенных друг к другу команд.

Почему 24 сентября 2011 года и другие вопросы

Проект исследует искажения закона, возникшие лишь после 24 сентября 2011г. Почему эта дата?

24 сентября 2011 года является ключевой датой в Российской истории и истории российского права.

В этот день действующий президент Медведев объявил о своем отказе от выдвижения на выборы президента России на второй срок, а бывший президент Владимир Путин сообщил о своем намерении выдвинуть свою кандидатуру на выборы президента в третий раз, чтобы затем сделать это в четвертый и скоро уже в пятый раз подряд. С этого дня, относительно развивающееся российское право стало разворачиваться назад, к авторитарному Советскому прошлому, в законы стали вносить репрессивные нормы одну за другой и именно в этот период Государственная дума получила свое уничижительное прозвище “Бешеный принтер”.

У нас нет ни ресурсов, ни желания, ни морального права пересматривать весь объем российского закона, выполняя ту работу от которой самоустранился Конституционный суд.

Поэтому мы поставили себе границу вмешательства - 24 сентября 2011 года. Мы сделаем исключение лишь для одной единственной нормы принятой 08 декабря 2003 года и об этом обязательно напишем отдельно.

Системное противодействие работе “бешеного принтера” должно быть. Такое, чтобы все крики протеста, разгромные статьи экспертов, негодующие комментарии в фэйсбуке и остроумные, но не всегда приличные реплаи в твиттере, превратились в что-то конкретное, цельное и работоспособное, а кипучая деятельность коллективного разума стала систематизированной.

При действующем политическом режиме тот законопроект, который мы разрабатываем, принят быть не может. Значит он будет принят после смены политического режима. И этот проект лучше всего сделать экспертам гражданского общества и сделать заранее, потому что птенцам гнезда Володина, такую работу поручать было бы крайне опрометчиво.

Один из самых часто задаваемых вопросов: а почему бы вообще все не взять и поделить отменить до того самого 2011 года, о котором вы говорите?

Технически нечто подобное, наверное, сделать возможно, но было бы большой безответственностью, поскольку с 2011 года принято колоссальное количество законов, подзаконных актов, судебных постановлений, заключено такое количество сделок которое невозможно подсчитать, сотни тысяч людей были осуждены и отбыли наказание. При этом далеко не все законы принятые “бешеным принтером” были безоговорочно плохие и бездумная отмена вообще всех норм, включая адекватные, будет являться грубым вмешательством в судьбы миллионов людей и принесет гораздо больше зла, чем существование норм неадекватных.

Есть такой правовой принцип res judicata - принцип правовой определенности. Он слишком часто нарушается российскими властями, что привело к извращению российского права. Мы так поступать не будем.

Самым простым возражением на этот вопрос является пример в виде законов о федеральном бюджете. Эти законы “отмотать назад” точно невозможно и категорически не нужно. То же самое можно сказать о гражданском законодательстве, множестве малоизвестных отраслевых законов которые госдума крутила и вертела, как ей только вздумается, иногда извращая, а иногда и даже улучшая.

Поэтому единственный реалистичный способ устранить негативную работу госдумы с 2011 года - это в ручном режиме изыскать каждый деструктивный закон, обосновать его вредность и подготовить обоснованный документ для его отмены, который останется только подписать субъекту законодательной инициативы.

Почему недостаточно просто все “плохие” законы переписать и чтобы потом отменить? Зачем морока с “пояснительными записками”?

В отличие от госдумы и администрации президента, у гражданского общества нет никаких иных легальных инструментов для влияния на происходящее в России, кроме слова, сказанного вслух, и логики. Любое немотивированное и не основанное на понятном общественном интересе решение, вызовет лишь недоверие и вполне обоснованные упреки.

Мы должны именно убедить общество в необходимости того, что подготовленный нами документ нуждается в принятии. Это не политическая программа определенной группы, дескать “мы придем к власти и все отменим”. Нет, это убеждение. Чтобы убедить в том числе и тех, кто придет к власти в России и чтобы уже новая власть принимала подготовленные гражданским обществом конкретные решения.

Мы не претендуем на монополию правоты. Если в своих текстах мы неправы и в чем-то ошибаемся - напишите и мы обсудим. Адекватная критика лишь повышает качество юридической работы.

Зачем морока с отдельным сервисом? Не проще ли все сделать в обычном гугл-доке?

Мы думали об этом. Изначально с гуглдока все и начиналось. До сих пор подготовка многих текстов ведется в нем.

Но поскольку мы пишем очень объемный документ, к которому повышенные требования в юридической технике, довольно подробно расписанные в соответствующем регламенте государственной думы, то чтобы сохранить логику текста, возможность навигации в нем и редактирования без сбоя уже существующей структуры, нам показалось разумным создать отдельный электронный инструмент. Мы рассматривали возможность работы с уже готовыми программными продуктами, но в итоге написать свое с нуля оказалось проще.